Ваша взяла, Дживс - Страница 64

К оглавлению

Тревожная картина, согласитесь. Я довольно властным жестом подозвал Дживса.

– Ну, Дживс?

– Сэр?

Я строго смерил его взглядом с головы до ног. Вот тебе и «сэр».

– Бесполезно говорить: «Сэр?», Дживс. Посмотрите вокруг. Видите? Ваш план провалился.

– Действительно, может показаться, что все сложилось не совсем так, как мы предполагали, сэр.

– Мы?

– Как я предполагал, сэр.

– То-то. Говорил я вам, что ничего из этого не получится?

– Помнится, вы действительно выразили некоторое сомнение, сэр.

– Сомнение тут ни при чем, Дживс. Я с самого начала ни на грош не верил в этот ваш план. Когда вы только выдвинули его, я вам сразу же сказал: «Чепуха» – и оказался прав. Я вас не упрекаю, Дживс, не ваша вина, что вы надорвали мозги. Но в дальнейшем – простите, если это прозвучит для вас обидно, – в дальнейшем я буду знать, что на вас можно полагаться только в самых примитивных вопросах. Будем откровенны, так лучше всего, вы согласны? Искренность и прямота – вот истинное милосердие, не правда ли?

– Совершенная правда, сэр.

– Нож хирурга и все такое прочее.

– Вот именно, сэр.

– Я считаю…

– Простите, сэр, что перебиваю, но, по-моему, миссис Траверс делает вам знаки.

В этот же самый миг в подтверждение его слов раздалось звонкое: «Э-гей! Аттила!», которое могло исторгнуться только из глотки упомянутой родственницы.

– Подойди-ка сюда на минутку, чудовище! – прогудел такой знакомый и – при некоторых условиях – такой горячо любимый голос.

Я подошел. На душе у меня не сказать чтобы было совсем уж спокойно. Я только сейчас спохватился, что не придумал никакого убедительного оправдания своему странному поступку: ни с того ни с сего среди ночи поднять такой трезвон. А тетя Далия на моей памяти, бывало, не стеснялась в выражениях по менее значительным поводам.

Однако на этот раз она не выказала склонности к насилию. Ледяное спокойствие – вот что выразилось на ее лице. Сразу понятно, что перед вами женщина, которая много выстрадала на своем веку.

– Ну, дорогой Берти, – промолвила она. – Как видишь, мы все собрались.

– Вижу, – осторожно кивнул я.

– Отсутствующих нет?

– Кажется, нет.

– Замечательно. Чем киснуть в постели, куда как здоровее дышать свежим ночным воздухом. Я только-только задремала, и тут ты ударил в колокол. Ведь это ты звонил, милое дитя, верно?

– Да, это я звонил.

– С какой-то целью или просто так?

– Я подумал, что пожар.

– Почему же ты так подумал, дорогой?

– Мне показалось, что я вижу огонь.

– Где огонь, миленький? Покажи тете Далии.

– В одном окне, вон там.

– Понятно. Значит, нас всех подняли с постели и напугали до полусмерти просто потому, что у тебя галлюцинации.

На этом месте дядя Том издал восклицание, как будто из горлышка бутылки выдернули пробку, а Анатоль, чьи усы достигли рекордно низкого положения, пробормотал что-то такое насчет макак и еще прибавил одно слово, вроде «рогомье» , уж не знаю, в каком смысле.

– Признаю свою ошибку. Извините.

– Не извиняйся, крошка. Ты что, не видишь, как мы все рады-радехоньки? А что, собственно, ты тут делал?

– Да так, прогуливался.

– Ясно. И собираешься продолжить прогулку?

– Нет, теперь я, пожалуй, пойду спать.

– Чудесно. Потому что я тоже хочу спать, но не смогла бы глаз сомкнуть, зная, что ты бродишь под окнами и можешь в любую минуту снова дать волю своей буйной фантазии. Что, если тебе теперь примерещится розовый слон в гостиной на подоконнике и ты примешься швырять в него камнями?… Ну ладно, пошли, Том. Спектакль окончен… Хотя погодите, король тритонов хочет нам что-то сказать… Да, мистер Финк-Ноттл?

Подошел Гасси. Вид у него был встревоженный.

– Послушайте.

– Мы вас слушаем, Огастус.

– Послушайте, что вы намерены делать?

– Лично я намерена снова лечь в постель.

– Но дверь закрыта.

– Которая дверь?

– Парадная. Кто-то ее захлопнул.

– Я ее открою.

– Не открывается.

– Войду через другую дверь.

– Закрыты все двери.

– Как? Кто их закрыл?

– Не знаю.

– Наверное, ветер, – выдвинул предположение я. Тетя Далия посмотрела мне в глаза.

– Не испытывай так безжалостно мое терпение, – умоляюще попросила она. – Хотя бы сейчас.

Действительно, я вдруг заметил, что вокруг царит странная тишина.

Дядя Том сказал, что надо пролезть в окно. Тетя Далия со вздохом спросила:

– Каким образом? Теперь это не под силу ни Ллойд Джорджу, ни Уинстону, ни Болдуину, ведь ты забрал все окна железными решетками.

– М-да. Верно. Вот проклятье. В таком случае надо позвонить.

– В пожарный колокол?

– В дверной замок.

– А проку-то что, Томас? В доме никого нет. Все слуги на балу в Кингеме.

– Но, черт возьми, не можем же мы торчать тут всю ночь!

– Почему же? Очень даже можем. Мы ничего, совершенно ничего не способны предпринять для проникновения в дом, пока у нас тут орудует этот Аттила. Ключ от задней двери Сеппингс, по всей видимости, взял с собой. Так что нам остается коротать время здесь, пока он не возвратится.

Тут поступило предложение от Таппи:

– А что, если вывести один из автомобилей, съездить в Кингем и взять у Сеппингса ключ?

Эти слова были встречены благосклонно, спорить не приходится. Озабоченное лицо тети Далии впервые осветила улыбка. Дядя Том одобрительно крякнул. Анатоль произнес нечто в положительном смысле на провансальском диалекте, и даже мордочка Анджелы как будто бы слегка оттаяла.

– Хорошая мысль! – сказала тетя Далия. – Просто превосходная. Скорее бегите в гараж.

Таппи удалился, и во время его отсутствия на тему об его находчивости и уме были сказаны очень лестные слова, причем проводились возмутительно несправедливые сравнения между ним и Бертрамом. Мне, конечно, было больно это слышать. Но страдания мои оказались недолгими: не прошло и пяти минут, как он, крайне огорченный, уже снова был среди нас.